Сны – это другая реальность. В ней мы можем вспомнить то, что давно затерялось в недрах бесконечной памяти, снова пережить едва закончившийся день, есть даже вероятность заглянуть в будущее…

…Я бежала по аллейке в длинном белом платье и хохотала от счастья, ведь сегодня мама наконец приехала ночевать домой. Они что-то обсуждали с папой на мостовой, насупившись и пребывая на грани скандала, но стоило из-за поворота показаться пятилетнему следствию их брака, как оба стали улыбчивые и счастливые.

– Милая, не стоит так бегать по скользкой дороге. Только закончился дождь, и ты можешь повредить свои идеальные коленки… – ласково сказала родительница, поцеловав меня в лоб. Я ожидала ее объятий после долгой разлуки, но она лишь строго посмотрела на меня и сказала: – Всегда помни: ты леди. Это превыше всего…

– Дорогая, не стоит ее переутомлять. Девочке всего пять, и она еще ребенок, – недовольно хмыкнув, оборвал ее отец и тут же повернулся ко мне: – Настя, иди к себе. Нам с мамой нужно серьезно поговорить.

Я обернулась, словно заведенный зайчик, который не может ослушаться приказа… Только каждый шаг маленькой ножки возвращал воспоминания о будущем. Год за годом, день за днем. Единственное, что я не могла вспомнить, куда делись мои родители.

Обернувшись к ним, я в нерешительности прошептала:

– Но вы ведь поднимитесь к мне в комнату, верно?

На улице резко потемнело, густой черный туман спрятал все вокруг, кроме отца и матери. Милая белокурая девушка повернулась ко мне, и я тут же охнула, увидев, как ее лицо медленно превращается в песок.

– Настя, разве ты не помнишь? Нас больше нет… – она посмотрела на отца, от которого осталась лишь горсть пепла. Ветер, подняв его, уволок в пучину темноты. – Идем к нам! Ты должна быть с семьей!

…Я подскочила на постели, задыхаясь. Голова раскалывалась, горло болело, а тошнота была настолько сильной, что заставила, пошатываясь, брести в ванную комнату, еще не до конца понимая, где я и что происходит.

К моему счастью, планировка новой комнаты была схожа с номером в отеле Моргана – справа от кровати располагался санузел. Я просидела около унитаза больше десяти минут, пока желудок не опустел, а затем привела себя в порядок новыми косметическими средствами, которые лежали у зеркала.

Только тогда поняла, что дом мне не знаком. Кроме огромного комка в горле, в душе появилось еще странное чувство, будто все люди вымерли и я одна во вселенной. Превозмогая дикое головокружение, вышла из спальни и сразу уперлась в лестницу. Она вела на второй этаж, но было слишком темно, чтобы я позволила себе нечто большее, чем просто взгляд вниз.

– Что-то случилось? Тебе плохо? – раздался голос из темноты, и я вздрогнула, отскочив от пролета. Морган стоял у двери, располагающейся рядом с моей спальней, и первое, что я подумала в ту минуту: слава богу, он не слышал, каким бурным было мое пробуждение.

– Я просто… Мне снился кошмар, и я немного боюсь темноты… – сказала лишь часть правды, снова вспоминая те ужасные кадры. Внезапно захотелось рассказать об этом хоть кому-то, ведь держать все в душе просто невыносимо: – Это был день, когда я в последний раз видела маму. Конец сна, конечно, больше походил на ужастик и не имел ничего общего с реальностью, только вот не в этом суть… Буквально через неделю после этого дня папа сказал, что мама умерла от рака яичников.

Пол сделал шаг вперед, и слабый лунный свет помог мне увидеть его заспанное лицо. Он нервно провел ладонью по коротким волосам, отчего мышцы на руках забугрились. К тому же я впервые видела Пола в домашних клетчатых штанах и простой белой майке.

– Он сказал это маленькой пятилетней девочке? – наконец спросил он, и я, зажмурившись, отвела взгляд.

Не нужно было упоминать имя отца, потому что его мертвое тело снова возникло у меня перед глазами. С губ сорвался стон, который я не смогла сдержать, но тут же положила дрожащую ладошку на губы. Что там говорила мать во сне? Всегда нужно оставаться леди. Разве леди распускают нюни?

Внезапно Пол оказался рядом. Он подошел совершенно бесшумно, и когда мужчина ловко поднял меня, буквально вскрикнула от неожиданности.

– Как же твои руки? Разве ты можешь поднимать тяжести… – спросила в первую очередь, хотя, по сути, он коснулся меня ладонями лишь пару раз, и только потом сообразила главное: – Куда ты меня несешь???

– Во-первых, судя по стоимости этих перчаток, они должны не то что обезболивать, но и фейерверки пускать. А несу я тебя на кухню, потому что спускаться до нее два пролета, а ты устала… – расслабленно прошептал Морган, словно мы могли кого-то разбудить.

Кроме того, что он каким-то волшебным образом находил дорогу в кромешной тьме, еще и его мягкий голос больше походил на приятельский разговор друзей, а не на тот командный клич, который он постоянно использовал в отношении меня и других. Насупившись, я заглянула ему в лицо, но, не разглядев явных изменений в темноте, просто спросила:

– Это тот самый дом, о котором ты мне как-то рассказывал? Он… большой.

– Да. Скажу, чтобы в твоей спальне поставили ночной свет. Прости, не успел подумать об этом… – неторопливо ответил мужчина, словно не замечая моих странных разглядываний.

Морган занес меня в огромную столовую, в конце которой была барная стойка и небольшой красный диванчик напротив. Он усадил меня на него, а сам отправился за стойку, чтобы спустя минуту вернуться с откупоренной бутылкой красного вина и двумя бокалами.

– Открыто только сегодня дворецким, не переживай. Ты не могла бы вытянуть пробку, мне пока нельзя так сильно давить пальцами… – попросил он, протягивая мне бутылку.

И снова внутренняя пустота заполнилась смятением и недоверием. Кто этот человек, который просит помощи и не приказывает? Может ли в доме Пола жить его двойник, более разговорчивый и живой? Признаться, мне было бы проще принять эту информацию, чем Пола, который собирался пить со мной вино в темноте, при этом спокойно беседуя.

Зависнув на время, я таки судорожно забрала бутылку из его слабой хватки. Странно, но это задание казалось мне ответственнее, чем экзамен по профильному предмету, ведь мужчина впервые о чем-то просил, и это было… волнительно.

Провозившись какое-то время с бутылкой, я не успела протянуть ее к бокалам, как Морган забрал ее у меня из рук. И я понимала его порыв: многие годы он буквально все держал в своих руках, а теперь вынужден был просить меня о такой ерунде.

– Надеюсь, ты любишь полусладкое? Это особенный сорт, в нем присутствует легкая, едва уловимая кислинка… – риторически спросил он, протягивая бокал, но я решила ответить. Отхлебнула и, ощутив, как терпкая жидкость потекла в желудок, прошептала:

– Алкоголь не мой конек, я люблю сладкое. Но это вино… мне нравится, – былая тошнота дала о себе знать, а вместе с ней и головокружение. Снова ужасный сон встал перед глазами, заставляя застыть на полуслове.